спросил Саша.

— Да не знаю я! Погодите вы, — Гречкин сел на сырой асфальт, — как быть, как быть… никак! Лечь и помереть.

Гречкин, сплетя пальцы, положил ладони на голову и, поджав губы, задумчиво уставился в голубое небо.

— Какой высоты может быть следующая волна? — спросила Катя.

— Невозможно рассчитать, — сказал Саша, — мы не знаем, с какой скоростью Луна приближается к Земле. Может быть пятьдесят метров, а может километр.

На противоположной стороне улицы двое людей с винтовками на перевес трусцой бежали в сторону башни.

— Сколько у нас времени? — спросил Саша и сел возле Юры.

— Меньше пяти часов.

— Воевать за вход в башню мы точно не сможем, — сказала Катя.

Гречкин поднялся.

— Кать, веди нас к магазину с аквалангами.

— Вы что-то придумали? — спросил Васечкин.

— Расскажу позже.

Магазин находился в Москвариуме — в самом большом океанариуме России. Лозунг океанариума, звучащий как “Океан в твоем городе”, теперь приобрел иной, трагикомичный смысл. Из оставшихся пяти часов на полуторакилометровый путь к этому монументальному кубическому монолитному зданию, которое без сомнения выдержит тысячу потопов, было затрачено полтора часа. Все из-за вырванных и смытых на дороги деревьев парка Останкино. Продираться пришлось буквально через поваленный лес, перешагивая стволы и разгребая перед собой ветки. На юге за спинами вдали продолжали греметь выстрелы. Москвариум с когда-то полностью застекленными фасадами теперь выглядел как заброшенное ветхое бетонное здание, продуваемое ветром насквозь. Всех морских обитателей этого подводного зоопарка унесло волнами Атлантики. Гречкин, Саша и Катя остановились возле крепко привинченной вывески — “Магазин РуДАЙВ. Первый этаж”.

— У нас осталось три с половиной часа, — произнес Саша, — из них полтора, чтоб вернуться к башне, и два на то, чтоб подняться. Вы точно знаете, что делать?

— Знаю, но не точно, — ответил Гречкин, — есть одна идея.

— Неплохо было бы нам рассказать, — сказала Катя.

— Вернемся к башне, тогда и узнаете.

Они прошли сквозь главный проход. Дверей тут не было. Миновав десять метров по коридору, их взору открылся огромный холл с эскалаторами и лестницами на второй этаж. На полу валялось битое стекло, повсюду были ветки все с того же парка Останкино, разбросанные шкафы, стеллажи, столы, стулья, доски, камни…

В захламленном потопом здании площадью сто на сто метров найти нужное помещение оказалось непросто. Тридцать минут они потеряли, пока Васечкин не крикнул, стоя возле прохода в небольшую комнату:

— Нашел!

Юра и Катя зашли следом за Сашей в магазин снаряжения для дайвинга, который больше напоминал свалку — ласты, битое стекло, полки, сумки, рюкзаки, коробки, спасательные жилеты, маски, гидрокостюмы — все было разбросано по всей площади небольшого магазинчика.

— Так, — деловито начал Юра, — сейчас быстро берем баллоны, надувной матрас, гидрокостюмы и бегом назад.

— Матрас? — удивилась Катя, — очень смешно.

— Гидрокостюмы? — Саша вопросительно уставился на Гречкина.

Гречкин ничего не ответил. Взял кислородный баллон и прочитал вслух надпись на инструкции:

— Один литр. Время плавания тридцать минут.

— Всего тридцать минут… — протянул Васечкин.

— Если сидеть спокойно, а не плыть, то расход будет меньше, — сказал космонавт и протянул баллон Саше, — держи. Берите, вон, по рюкзаку и кладите туда баллоны, сколько влезет. Чем больше, тем лучше.

Юра взял спортивную сумку, расстегнул ее и поставил на пол.

Катя поняла, что Гречкин не пошутил про надувной матрас, когда увидела его в сумке в сдутом виде. Следом Юра засунул туда насос. Потом три гидрокостюма, подобрав их приблизительно по росту, потому как мерить времени не было.

— Может вы объясните, зачем нам все это на Останкинской башне? — спросил Васечкин.

— Позже.

Суетливо Гречкин огляделся. Увидев спасательные жилеты, он мигом отправил их вслед за гидрокостюмами. Последним в сумку он засунул маски на глаза.

В каждый спортивный рюкзак влезло по восемь литровых баллонов. Рюкзаки еле застегнулись.

— Шестнадцать баллонов… — Юра почесал подбородок, — маловато… эх…

— Что не так? — спросил Саша.

— Давайте еще по рюкзаку набивайте баллонами, — командным тоном произнес Юра.

— Как мы это понесем? — спросила Катя.

Гречкин схватил рюкзак и сам начал складывать туда кислородные баллоны. Саша, немного помедлив, принялся делать тоже самое.

Спустя полминуты Юра подошел к Кате.

— Поворачивайся, — сказал Гречкин девушке.

Она развернулась. Юра помог надеть ей туго набитый рюкзак на спину.

— Теперь ко мне.

Катя повернулась к Гречкину. Второй рюкзак он надел ей спереди. Арбалет перевесил на себя. Саша надел рюкзаки таким же образом.

— Не тяжело? — спросил Юра у Кати.

— Ну так, тяжеловато, — ответил Васечкин.

Гречкин повесил свою сумку на плечо.

— Ты нож не потерял? — спросил Юра у Саши.

— Нет.

— Так… — Гречкин прошел по комнате до стены, — поищите, нужно что-то типа лома или какой-нибудь железяки.

Саша с Катей начали растерянно водить взглядом по свалке.

— Железяка… — пробубнил Саша, дойдя до противоположной от Юры стены.

Васечкин поднял табуретку.

— Ножку можно отвинтить, — сказал парень, — правда она деревянная, но крепкая.

Гречкин быстрым шагом подошел к Саше. Взял табуретку, открутил ножку и запихнул ее в сумку.

— Все, бежим назад, — произнес Юра, — у нас три часа.

***

Когда на обратном пути, пролезая сквозь бурелом на Хованской улице, той самой, что идет вдоль парка Останкино, все поняли, что выстрелы прекратились, Гречкин объяснил новый расклад:

— Те, кто были в башне, внизу и не впускали людей, потому что уже некуда было впускать, сейчас со всех ног должны бежать вверх по ступеням. Волна прибудет через два часа, и им надо успеть подняться. А те, кто хотел попасть туда, сейчас, очевидно, расталкивая друг друга, идут вверх по лестнице следом.

— И что нам это дает? — спросил Васечкин.

— Мы сможем зайти в саму башню, — сказал Юра.

— А дальше? — спросила Катя.

— Я пока не уверен, что мой план сработает, так что… Так что дальше увидите.

16. Вторая волна — 300 метров

От Останкинского пруда, в котором пресная вода сменилась на соленую океаническую, до телебашни было четыреста метров. Выстрелы прекратились, но только на улице. Из самой же башни глухо доносились звуки стрельбы. Юра, Катя и Саша повернулись к западу, когда ощутили сильный порыв ветра оттуда. Порыв оказался вовсе не порывом, а продолжительным перемещением воздушной массы, которое и не думало стихать. Воздух шел с запада на восток. Небо снова начало заволакивать.

Луна сейчас находилась на противоположной стороне Земли, но из-за того, что спутник своей гравитацией вытягивал воздушную и водную среду в свою сторону, образовывая из этой среды эллипсоид, в который была помещена Земля, эффект прилива создавался одновременно на той стороне Земли,